|
Фаттахов Габдулхай Муллакаевич
Годы жизни: 1925 – 2009 гг. Место рождения: Россия, БАССР, с. Красная Горка Награды, звание: нет данных Автор: Султангалеев Радмир |
Про войну мой прадед Фаттахов Габдулхай Муллакаевич никогда не рассказывал. Его рассказы о войне остались лишь в книге редактора районной газеты Леонарда Ерикеева.
- Была, конечно, вера в победу. Иначе, зачем воевать. Но умирать не хотелось. И я не встречал такого человека, который бы не боялся смерти. Но если придется умереть, то надо встретить смерть достойно. Мы просто делали свое дело. Но, в первую очередь, очень хотелось спать. Ведь нам, радистам, замены не было, - так буднично рассказывал мой прадед о войне в своем интервью.
Мой прадед Фаттахов Габдулхай Муллакаевич родился и вырос в крестьянской семье. На фронт он отправился, когда ему было 17 лет. Его отца, Габдулхая Муллакаевича, призвали на фронт в 1941 году, а в сорок втором уже пришла похоронка с Калининского фронта. Прежде чем попасть на фронт, ему довелось пройти курс молодого бойца в Павловских лагерях. Потом он проходил четырехмесячные курсы радиотелеграфистов в Тбилиси. В 1944 году его отправили радистом в действующую армию во взвод отдельного батальона, входившего в состав Второго механизированного корпуса II Украинского фронта. Военные действия тогда велись на Ясско-Кишинёвском направлении. Историческая битва, которую здесь вели советские войска, завершилась окружением большой группировки немецких войск.
А у моего прадеда Габдулхая Фаттахова были бесконечные дежурства у ротной рации то на одном наблюдательном или командном пункте, то на другом. В любую погоду, днём и ночью. Где уж тут думать о письме на родину! Скорее бы кончился этот беспрерывный, хоть и победный, кошмар с постоянными боями, бомбежкой и передвижениями.
После победных боев в Молдавии механизированный корпус генерала Свиридова в числе других соединений должен был овладеть столицей Венгрии. Ещё не отошедшие от тяжелых боев части корпуса, в одном из подразделений которого воевал и мой прадед, были брошены в прорыв. Однако немцы тоже, на стороне которых сражались еще до конца не разбитые венгерские войска и власовцы, особенно жестоко и беспощадно воевавшие против когда-то «своих», подготовили контрудар. В результате этого контрудара часть наших войск была окружена и попала, таким образом, в мадьярский тупик, не дойдя до Будапешта каких-то 7-8 километров. Будапешт взяли лишь в феврале 1945 года.
А 20 ноября 1944 года моего прадеда ранило в ожесточенных боях по выходу из окружения осколком в поясницу. Шесть месяцев провалялся в госпиталях в Румынии и в Донецкой области. И лишь в июне 45-го выписали домой. Из 54 боевых машин, участвовавших в прорыве, осталось лишь четыре – такие были тяжелые бои.
Домой пришел раненый солдат пешком на костылях в сорок пятом победном году. Война везде оставила свой разрушительный след, даже в далеком тылу.
Началась новая жизнь. Мой прадед окончил всесоюзные заочные курсы бухгалтеров. И сорок лет, вплоть до выхода на пенсию, не изменял этой профессии. Долгие годы был главным бухгалтером в колхозе.
- Я не ругаю свою жизнь, - спокойно и рассудительно рассказывал мой прадед о себе. – Много у нас было хорошего. Работали мы честно, и воевал я тоже честно, по-другому не мог.
Вот такой он, мой неизвестный герой.
- Была, конечно, вера в победу. Иначе, зачем воевать. Но умирать не хотелось. И я не встречал такого человека, который бы не боялся смерти. Но если придется умереть, то надо встретить смерть достойно. Мы просто делали свое дело. Но, в первую очередь, очень хотелось спать. Ведь нам, радистам, замены не было, - так буднично рассказывал мой прадед о войне в своем интервью.
Мой прадед Фаттахов Габдулхай Муллакаевич родился и вырос в крестьянской семье. На фронт он отправился, когда ему было 17 лет. Его отца, Габдулхая Муллакаевича, призвали на фронт в 1941 году, а в сорок втором уже пришла похоронка с Калининского фронта. Прежде чем попасть на фронт, ему довелось пройти курс молодого бойца в Павловских лагерях. Потом он проходил четырехмесячные курсы радиотелеграфистов в Тбилиси. В 1944 году его отправили радистом в действующую армию во взвод отдельного батальона, входившего в состав Второго механизированного корпуса II Украинского фронта. Военные действия тогда велись на Ясско-Кишинёвском направлении. Историческая битва, которую здесь вели советские войска, завершилась окружением большой группировки немецких войск.
А у моего прадеда Габдулхая Фаттахова были бесконечные дежурства у ротной рации то на одном наблюдательном или командном пункте, то на другом. В любую погоду, днём и ночью. Где уж тут думать о письме на родину! Скорее бы кончился этот беспрерывный, хоть и победный, кошмар с постоянными боями, бомбежкой и передвижениями.
После победных боев в Молдавии механизированный корпус генерала Свиридова в числе других соединений должен был овладеть столицей Венгрии. Ещё не отошедшие от тяжелых боев части корпуса, в одном из подразделений которого воевал и мой прадед, были брошены в прорыв. Однако немцы тоже, на стороне которых сражались еще до конца не разбитые венгерские войска и власовцы, особенно жестоко и беспощадно воевавшие против когда-то «своих», подготовили контрудар. В результате этого контрудара часть наших войск была окружена и попала, таким образом, в мадьярский тупик, не дойдя до Будапешта каких-то 7-8 километров. Будапешт взяли лишь в феврале 1945 года.
А 20 ноября 1944 года моего прадеда ранило в ожесточенных боях по выходу из окружения осколком в поясницу. Шесть месяцев провалялся в госпиталях в Румынии и в Донецкой области. И лишь в июне 45-го выписали домой. Из 54 боевых машин, участвовавших в прорыве, осталось лишь четыре – такие были тяжелые бои.
Домой пришел раненый солдат пешком на костылях в сорок пятом победном году. Война везде оставила свой разрушительный след, даже в далеком тылу.
Началась новая жизнь. Мой прадед окончил всесоюзные заочные курсы бухгалтеров. И сорок лет, вплоть до выхода на пенсию, не изменял этой профессии. Долгие годы был главным бухгалтером в колхозе.
- Я не ругаю свою жизнь, - спокойно и рассудительно рассказывал мой прадед о себе. – Много у нас было хорошего. Работали мы честно, и воевал я тоже честно, по-другому не мог.
Вот такой он, мой неизвестный герой.
