|
Ольховский Михаил Николаевич
Годы жизни: 16.11.1916 - 29.11.2014 гг Место рождения: с.Новая Чигла Воронежской губернии Награды, звания: медаль «За боевые заслуги», Орден Отечественной войны II степени, медаль «За оборону Советского Заполярья» Автор: Цукманова Ксения |
Для него все началось в Киеве. То раннее прохладное утро было кошмарным: перегруженные самолеты, готовые выпустить на волю злость, ненависть и страх, делали свое дело. Снаряды летели один за другим…
Молодой парень двадцати пяти лет, зовут по-простому – Миша. В то утро он вместе со своими сослуживцами, мирно спали в казарме при школе младших авиационных специалистов (ШМАС). Услышав бой тревоги, молодые курсанты, не задумываясь, стали сбираться. Спустя минуту они уже слушали приказ…
И вот уже август. Август сорок первого года. Проводив взглядом самолет, только что отправленный в бой, парень сел на выступ в стене и сжал в руке медальон с именем – «Ольховский М.Н.». Посмотрев в небо, которое заволокло тучами, Миша вздохнул. Он был уже старшиной, на нем лежала большая ответственность: осмотр самолетов на исправность, а в случае ее отсутствия – ликвидация неисправности ложилась на его молодые солдатские плечи. В те моменты, когда можно было немного отдохнуть, он уходил глубоко в свои воспоминания… Еще за долго до того как оказался здесь, на Карельском фронте. Тогда, когда он был 16 летним мальчуганом, помогавшем в колхозе села Новая Чигла Воронежской губернии, когда убегал поглубже в лес, что бы просто сесть и порисовать… Вспоминались ему также образа родителей.
«Бедная мама, как там она, одна с маленькими Ваней, Аней и Машей, нас у нее было пятеро … все на фронт ушли, и отец и Пелагея … » - повторял он про себя, и именно эти мысли, о родной матери, давали ему силу, уверенность, смелость.
Шли дни, недели, месяцы, годы… Он потерял в боях своих близких друзей, потери были большими, с ними было тяжело смириться… Новый день. Снова бой, снова полет, и снова потери… И вот, серьёзное ранение, больница… Осознание того, что за ее стенами гибнут его друзья и товарищи не давали ему покоя. Через неделю он сбежал из больницы, опять к стальным птицам.
Наконец-то наступил май сорок пятого. Победу встретил он там же, на Карельском фронте. Но радоваться было рано. Его отправляют в Японию, на Второй Дальневосточный фронт, туда где воевал его отец. Они увидели друг друга уже дома, после войны. Закончилась она для них второго сентября 1945 года.
За семь лет службы Михаил Николаевич Ольховский был представлен к следующим наградам: медаль «За боевые заслуги», Орден Отечественной войны II степени, медаль «За оборону Советского Заполярья».
После войны Михаил понял, что красота родного русского леса может помочь ему забыть все ужасы войны. Он поступает в лесотехническое училище, по окончании долго работал лесничим, а после инженером по лесозащите. Последние десять лет перед пенсией он возглавлял свой родной лесхоз, был беззаветно предан своему делу. Лишь иногда всматривался в голубую синь неба, и что-то далекое и тревожное кололо сердце.
Первый раз я его увидела еще в младенчестве, и конечно же не помнила. Я была у него первой правнучкой из одиннадцати. Но каждый раз приезжая к нему в гости, заглядывала в его синие как небо глаза, и понимала, как много этот человек сделал для меня и всех нас. Прадедушки не стало в ноябре четырнадцатого года. До своего столетия и семидесятилетия Великой Победы он не дожил совсем немного.
Я помню. Я горжусь.
Молодой парень двадцати пяти лет, зовут по-простому – Миша. В то утро он вместе со своими сослуживцами, мирно спали в казарме при школе младших авиационных специалистов (ШМАС). Услышав бой тревоги, молодые курсанты, не задумываясь, стали сбираться. Спустя минуту они уже слушали приказ…
И вот уже август. Август сорок первого года. Проводив взглядом самолет, только что отправленный в бой, парень сел на выступ в стене и сжал в руке медальон с именем – «Ольховский М.Н.». Посмотрев в небо, которое заволокло тучами, Миша вздохнул. Он был уже старшиной, на нем лежала большая ответственность: осмотр самолетов на исправность, а в случае ее отсутствия – ликвидация неисправности ложилась на его молодые солдатские плечи. В те моменты, когда можно было немного отдохнуть, он уходил глубоко в свои воспоминания… Еще за долго до того как оказался здесь, на Карельском фронте. Тогда, когда он был 16 летним мальчуганом, помогавшем в колхозе села Новая Чигла Воронежской губернии, когда убегал поглубже в лес, что бы просто сесть и порисовать… Вспоминались ему также образа родителей.
«Бедная мама, как там она, одна с маленькими Ваней, Аней и Машей, нас у нее было пятеро … все на фронт ушли, и отец и Пелагея … » - повторял он про себя, и именно эти мысли, о родной матери, давали ему силу, уверенность, смелость.
Шли дни, недели, месяцы, годы… Он потерял в боях своих близких друзей, потери были большими, с ними было тяжело смириться… Новый день. Снова бой, снова полет, и снова потери… И вот, серьёзное ранение, больница… Осознание того, что за ее стенами гибнут его друзья и товарищи не давали ему покоя. Через неделю он сбежал из больницы, опять к стальным птицам.
Наконец-то наступил май сорок пятого. Победу встретил он там же, на Карельском фронте. Но радоваться было рано. Его отправляют в Японию, на Второй Дальневосточный фронт, туда где воевал его отец. Они увидели друг друга уже дома, после войны. Закончилась она для них второго сентября 1945 года.
За семь лет службы Михаил Николаевич Ольховский был представлен к следующим наградам: медаль «За боевые заслуги», Орден Отечественной войны II степени, медаль «За оборону Советского Заполярья».
После войны Михаил понял, что красота родного русского леса может помочь ему забыть все ужасы войны. Он поступает в лесотехническое училище, по окончании долго работал лесничим, а после инженером по лесозащите. Последние десять лет перед пенсией он возглавлял свой родной лесхоз, был беззаветно предан своему делу. Лишь иногда всматривался в голубую синь неба, и что-то далекое и тревожное кололо сердце.
Первый раз я его увидела еще в младенчестве, и конечно же не помнила. Я была у него первой правнучкой из одиннадцати. Но каждый раз приезжая к нему в гости, заглядывала в его синие как небо глаза, и понимала, как много этот человек сделал для меня и всех нас. Прадедушки не стало в ноябре четырнадцатого года. До своего столетия и семидесятилетия Великой Победы он не дожил совсем немного.
Я помню. Я горжусь.
